Хассо Г. Стахов Трагедия на Неве Рассказ очевидца Издательство Хербиг, Мюнхен 2001 г. (отрывки из перевода).

Прислал: Юрий Михайлович Лебедев, председатель центра "Примирение", подполковник запаса.

…немцы также не имели представления, что защитники Ленинграда поклялись: "Если враг проникнет в город, то он умрет в его развалинах!" Дословно так выразился командующий Краснознаменным Балтийским флотом адмирал Владимир Трибуц. Специальные группы уже начали сжигать архивы. Полусгоревшая бумага летала по улицам. А все важнейшие здания, все заводы, все мосты были подготовлены к взрыву. Не только Гитлер, но и Сталин готовился разрушить город. В этот момент у Ленинграда не было ни малейших шансов на спасение. Его судьба была предрешена. Но вдруг Гитлер нашел Москву и Украину более важными целями. Ленинград был спасен. Но его жители не обрели такого спасения. И для них не было утешением то, что в этот момент прибыл легендарный Жуков. А ведь его прибытие было под вопросом. После того, как самолет Жукова вышел над Ладожским озером из зоны низких облаков, его обстреляли два истребителя "Мессершмидт". Жукову едва удалось ускользнуть от них. В двадцатых годах в возрасте 25 лет этот человек приземистого, атлетического телосложения с высоким лбом и крепким подбородком постигал военную науку у немцев. Там он особенно хорошо смог уяснить их образ мышления и взгляды. Теперь он умело и решительно побуждал своих солдат к ожесточенному сопротивлению. Однако Жуков не был в состоянии уберечь ленинградцев от голода, холода, эпидемий, авианалетов и артиллерийских обстрелов. Но то, что это было драмой также и для немцев, сегодня едва ли кто-нибудь может себе представить. Потому что к тому времени, как немецкие пехотинцы увидели перед собой окраины города, 18 армия потеряла как минимум 60.000 человек. Немцы были уже слишком слабыми, чтобы одерживать победы, но еще достаточно сильными, чтобы закрепиться на завоеванных позициях. По этому поводу в дневнике 18 армии имеется запись в ту пору шестидесятилетнего командующего армией Георга фон Кюхлера: "…Я подчеркиваю, что хотел бы уберечь потрепанные дивизии от дальнейших потерь, которые, они, без сомнения, имели бы во время наступления". Это не только вздох усталого, старого воина. Потери немецких войск на Восточном фронте угрожающе росли. Уже в середине ноября 1941 года говорилось о 230.000 погибших. Заканчивается 1941 год. Ленинград блокирован. Полного окружения, впрочем, нет. Еще свободен путь через Ладожское озеро, которое уже начинает замерзать. Но лед еще не везде достаточно прочен, чтобы выдержать грузовые автомобили, необходимые для доставки грузов и эвакуации людей. Десятки машин проваливаются под лед и спустя секунды бесследно исчезают под водой. Весной будут подготовлены баржи для доставки паровозов и вагонов. С восточного берега также спустят цистерны, заполненные на две трети топливом, которые в одной связке на буксире будут перегоняться на свободный от противника западный берег. Позднее по дну озера проложат силовой кабель для подачи тока от электростанции на Волховстрое и путепровод для доставки топлива. Мероприятия, благодаря которым военные заводы смогут продолжить работу, но которые не в состоянии надолго отвратить катастрофу. Уже отмечены первые случаи смерти от голода и холода. Днем и ночью авиационные бомбы и снаряды осадной артиллерии несут смерть людям, находящимся в насквозь промерзших квартирах. На растопку идут деревья, мебель. Но на заводах в жутких условиях продолжается выпуск танков, орудий, боеприпасов. Город, который когда-то изготавливал 12 процентов всей советской промышленной продукции, по-прежнему, производит и ремонтирует весомую часть своей оборонительной мощи. Десять предприятий делают части для танков, тринадцать изготавливают боеприпасы. На ликероводочных заводах выпускается "коктейль Молотова" (бутылки с зажигательной смесью - Ю.Л.). Свыше 300 самолетов, более 700 танков, 480 разведывательных бронеавтомобилей, 3000 орудий и 10.000 пулеметов направляются на фронт. Одних только орудий 1000 единиц отправляется из Ленинграда на угрожаемый участок фронта под Москвой. Все надеются на спасение. Но каждый знает, что долго так продолжаться не может. Затем Ленинграду наступит конец. Немцы тоже так полагают. Но они уже не столь уверены в быстрой победе, как летом. С конца августа они вынуждены были пробиваться в густых лесах под Лугой южнее Ленинграда через советские отсечные позиции, оборудованные прочными бункерами и орудийными площадками. Минные поля и противотанковые заграждения русских уходили в глубину на четыре с половиной километра. 45.000 ленинградцев: мужчин, женщин, подростков строили их днем и ночью, многие при этом ценой здоровья и жизни, так как инструменты, снабжение и условия проживания были самыми примитивными. В тумане, при проливном дожде, сильной жаре немцам удалось преодолеть Лужский оборонительный рубеж. Но их ударные дивизии потерпели в "зеленом аду", как его называли солдаты, тяжелые потери. Командир полицейской дивизии СС увеличил список погибших. Саперы этого элитного соединения вынуждены были обезвредить или взорвать почти 7000 мин, начиненных 45.000 килограммами взрывчатки. 8-я танковая дивизия насчитывала лишь треть своего прежнего боевого состава. 11 августа 1941 года в одном из донесений группы армий "Север" командованию сухопутных войск говорилось: "Колос - Россия нами недооценен". А генерал-полковник Франц Гальдер, начальник генерального штаба записывает: "К началу войны мы насчитывали у противника 200 дивизий. Сейчас их уже 360". В середине августа внезапно южнее озера Ильмень переходит в наступление 34 советская армия в составе двенадцати дивизий, нанося удар по юго-восточному флангу группы армий "Север". На помощь срочно перебрасываются две дивизии. Их как раз и не хватает соединениям, пробивающимся с боями к Ленинграду. Причины, которые все сильнее определяют положение наступающих, обнажают картину нехватки резервов, которая в такой степени не затронула Красную Армию. Немецкая авиация также начинает распылять свои силы, а русские в то же время оказываются даже способными вторгнуться пятью дальними бомбардировщиками через Штеттин в пределы Рейха, сбросить бомбы на Берлин и продемонстрировать несокрушимый дух сопротивления. Но немцы еще диктуют ходы. Они стоят на берегу Финского залива против острова Котлин, где находится военно-морской порт Кронштадт. Они выходят к Мге, запирая, таким образом, железнодорожное сообщение на Восток. Они захватывают Шлиссельбург, где Нева берет свое начало из Ладожского озера,и занимают берег Ладоги до Липок. Тем самым, у ленинградцев свободным остается лишь опасный путь по Ладожскому озеру. Красноармейцы ожесточенно атакуют немецкие позиции, в том числе под Петергофом и под Колпино на южной окраине города. Немцы отражают эти атаки. Русские начинают осознавать, что они только теряют людей, безуспешно стараясь исправить положение. Они приходят к выводу, что нужно готовить широкомасштабные операции, чтобы снять блокаду города, нанося противнику удар с тыла, перерезая его пути снабжения, окружая его самого ударом через Волхов и торфяные болота южнее Ладожского озера. Отчаянно дерзкий план. Но все же он реалистичнее, чем цель Гитлера двигать вперед чрезмерно растянутые немецкие фланги к линии "А - А": до Архангельска на Белом море и Астрахани на Каспийском озере. Гитлер решил пока не штурмовать Ленинград. Немецкие дивизии должны были прорываться через Тихвин на северо-восток, чтобы затем на Свири между Ладогой и Онежским озером соединиться с финнами. Тем самым Ленинград должен был быть отсечен громадными клешнями от последней ниточки, связывающей его с внешним миром. Немцы должны были также выйти к устью Волхова у Ладожского озера, и таким образом, парализовать подачу тока Ленинграду от электростанции на Волховстрое. Однако при разработке этого плана не были, в полной степени учтены три фактора: сила противника, непроходимая местность и власть климата. Командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Риттер фон Лееб недовольно изрек в конце 1941 года: "Гитлер ведет себя в России так, как будто действует с русскими заодно". Именно Лееб заявляет в начале 1942 года о своей отставке: "Я не могу и не хочу больше нести за это ответственность!" Такие подробности солдатам не ведомы. Но они знакомятся на своем горьком опыте с теми условиями, которые почти за сто лет до этого произвели на Бисмарка неизгладимое впечатление. Он их назвал "оружием". Может быть, генерал-фельдмаршал фон Лееб вспомнил эти высказывания прусского посланника в Санкт-Петербурге, которому тогда было 44 года? Не задумался ли он над тем, что Бисмарк с того времени неизменно подчеркивал важность дружбы с Россией? Когда Бисмарк об этом говорил, то делал это отнюдь не как сентиментальный славянофил, а потому, что, как он выражался "заглянул в холодные глаза медведя". Знания страны и людей привели его к твердому убеждению, что даже в случае полной ожидаемой удачи немцам лучше иметь с русскими предвоенное, нежели послевоенное состояние". Поэтому Бисмарк никогда не соглашался на превентивную войну с Россией. А в 1890 году в своем поместье Фридрихсру он разъяснил русскому князю Игнатию Львову, что подвигло его еще с петербургского периода к такому осмыслению: "Если кто-нибудь полагает", - сказал он, - "что с Россией не страшно вести войну, тот ошибается! Война с Россией опаснее, чем с кем-либо вообще. Зима и огромные пространства - это ужасное оружие, которому невозможно противостоять. Кроме того, русские способны без больших затрат восстанавливать свои деревянные дома. Но самым сильным и неодолимым у русских является их особенность покоряться тому и довольствоваться тем, что они имеют, и что их окружает в настоящий момент". Это чудовищное оружие является полновесной защитой от любой агрессии". Так сказал старый Бисмарк через несколько недель после своей отставки весной 1890 года. Теперь под Ленинградом, после изнурительного наступления, немцы вновь познают хладнокровие, неприхотливость, упорство защитников города. Они намного активнее, намного сильнее, чем этого ожидали осаждавшие. Никто не рассчитывал, что уже в конце октября 1941 года (на самом деле 20 сентября - Ю.Л.) русские, переправившись через Неву, создадут на занятом немцами восточном берегу Невы плацдарм под Дубровкой. Его ширина по фронту составляет четыре километра. Окопы противников находятся на удалении от 20 до 50 метров друг от друга. Почти ежедневно защитники плацдарма пытаются расширить и укрепить свои позиции, зачастую при поддержке танков. Немцы из Восточной Пруссии, составляющие основу 1-й пехотной дивизии, сокращенно 1 пд, пытаются при поддержке артиллерии не допустить доставку подкреплений через реку. В так называемые обычные дни, дивизия расходует 3500 снарядов легких полевых гаубиц калибра 105 мм и 600 снарядов для тяжелых орудий калибра 150 мм. Но этого не хватает для уничтожения живой силы и вооружения противника, которые восполняются советской 8-й армией. К тому же "красная" авиация имеет превосходство в воздухе. Каждую ночь немцы укрепляют свои позиции. Как только наступает утро, русские начинают выбивать их из окопов огнем артиллерии и минометов. Солдаты из Восточной Пруссии могут им противопоставить только свою стойкость. Дополнительных снарядов для своих орудий они не получают. Сил для ликвидации плацдарма у них не хватает. Бои за плацдарм являются наглядным примером того, что позднее будет происходить в значительно более крупных масштабах. Они отражают соотношение силы и бессилия. Русские используют преимущество "внутренних дорог". Они доставляют вооружение кратчайшим путем прямо с заводов в окопы и к орудиям. Они выдвигают туда даже 52-тонные танки. Ежедневно восточно-прусские солдаты расходуют 8000 ручных гранат, настолько близко располагаются друг от друга позиции сторон. По-будничному, сухо офицер оперативного отдела штаба дивизии подполковник Вернер Рихтер подводит итоги за шесть недель боев: 79 разведывательно-поисковых операций со стороны русских, 60 их атак в составе одной или двух рот, 50 атак силою от батальона до дивизии. 17 раз русским удается ворваться в расположение немецких позиций, 17 раз их отбрасывают назад. Когда русские утром 1 декабря переходят в наступление большими силами, то немцы вынуждены постоянно открывать заградительный огонь. После полудня один из дивизионов 1-го артиллерийского полка докладывает о выходе из строя пяти из одиннадцати орудий, у которых от перегрузки отказали стволы. Через девять дней после начала боев один из батальонов 1-го пехотного полка докладывает о наличии в боевом составе всего лишь 90 человек. В одном из батальонов 22-го пехотного полка остается только 88 человек. Несколько месяцев назад все соответствовало штатному расписанию: 100 человек на роту, 400-500 на батальон. 1000 человек в полку, 10.000 - в дивизии. Потери в среднем имели такое соотношение: четверть составляли погибшие, три четверти - раненые, из которых треть - тяжелые, а около половины получали легкие ранения. Свидетельствуют ли эти данные о снижающейся силе и падении боевого духа Красной Армии? Высокие чины в Главном командовании вермахта, похоже, не в состоянии увидеть в этом предвестника их будущих поражений. Военный дневник Верховного командования фиксирует для демонстрации несгибаемой воли по оказанию сопротивления советским солдатам такие фразы, как: "1-я пд отразила атаки противника с плацдарма, поддержанные танками". Или: "Отражение нескольких прорывов противника". А сводка вермахта, которая должна нести информацию внутри страны и на заграницу, исчерпывается такими стереотипами, как: "Под Ленинградом попытки прорыва противника потерпели крах". Между словами "о подбитых вражеских танках" и "больших кровавых потерях противника" вдруг прорывается фраза о "сильной артиллерийской подготовке со стороны русских". Но то, что одна из наиболее боеспособных немецких дивизий с каждым днем все больше перемалывается противником, это скрывается за монотонной трескотней официальных сообщений. Лишь только неясные слова о безумстве происходящего, ничего не говорящие о страданиях и смерти русских и немцев. Восточная версия циничной формулы "На Западном фронте без перемен" имела много вариантов. Уцелевшие солдаты 1-й пд, мечтавшие отдохнуть после возращения из ада Дубровки, привести себя в порядок и в безопасном месте преодолеть шок пережитого, вновь безжалостно возвращаются в реальность. Потрепанные подразделения придаются другим дивизиям и бросаются в сражение, которое вскоре разгорается на всем участке фронта от Ладоги до озера Ильмень против якобы уж поверженных красноармейцев. Один из батальонов возвращается оттуда, имея в своем составе одного офицера, одного унтер-офицера и шестерых солдат. Многие солдаты 1-й пд гибнут затем при ликвидации в конце апреля 1942 года плацдарма в Дубровке. Лед на Неве с повышением температуры пришел в движение. Теперь русским становится труднее обеспечивать снабжение через несколько сотен метров речного пространства. Теперь у них нет достаточных сил, чтобы противостоять яростному порыву солдат из Восточной Пруссии. Спустя два часа немцы прорываются к берегу Невы. Но проходят еще целых два дня, прежде чем 28 апреля будет сломлено сопротивление последнего из защитников плацдарма. Тем временем картина боев под Ленинградом настолько изменилась, что достигнутый с огромным трудом и большими потерями успех восточно-прусских солдат отошел на второй план и не стал предметом официального сообщения. Но никто и не мог предположить, что спустя четыре месяца красноармейцы вновь будут стоять на восточном берегу Невы. Ну, а теперь назад, в октябрь 1941 года, когда 11-я и 21-я пд получают приказ готовиться к прорыву в устье Волхова на Ладожском озере и к захвату электростанции на Волховстрое. Что происходит в эти дни? Ленинградка Елена Скрябина записывает плохо слушающимися пальцами в своем дневнике: "Картошка закончилась. Последняя крупа съедена. Очереди перед магазинами становятся все длиннее, как только что-нибудь попадает в продажу. Сильные выталкивают из очереди слабых. Женщинам вообще невозможно проникнуть внутрь через двери магазина. Иногда приходится вставать уже в четыре утра". В эти дни 16 армия отмечает признаки отхода русских по всему фронту. В эти дни саперы Красной Армии уже как месяц высокими темпами оборудуют позиции в низовьях Волхова. Немцам это не ведомо. Позднее им стало известно, что в истории, исключительно редко случалось, чтобы руководство, как это было с германским вермахтом, имело бы такие большие победоносные планы над противником, истинную боевую мощь которого они себе так мало представляли. Барон фон Альмейер-Бек, в то время офицер 21-й пд является прилежным и сведущим летописцем. Он сообщает не только о недостатках в вооружении своей дивизии, он также знает, что в ней перед началом наступления через Волхов на Волховстрой был некомплект по штату 29 строевых офицеров, 277 унтер-офицеров и 1501 солдата. Хуже того, полностью отсутствовало зимнее обмундирование. Подшлемники, перчатки и теплые носки были выделены лишь тогда, когда солдаты уже давно вели бои. Но и они оказались непригодными в условиях резко понизившейся температуры. Не готовым оказалось также и зимнее оборудование для автомобилей. Отсутствуют как средства против замерзания, так и цепи противоскольжения, а также автомобильные печки и кожухи для защиты от холода автомобильных моторов. Снег начинает падать большими хлопьями как раз тогда, когда солдаты в летнем обмундировании занимают исходные позиции на Волхове. Единственное осуществленное мероприятие по подготовке к войне в зимних условиях - это покраска в белый цвет стальных касок. При температуре минус 10 градусов солдаты ждут сигнала атаки, в то время, как подвесные моторы надувных штурмовых лодок начинают отказывать из-за обледенения. В таких условиях элитная дивизия приступает к операции против упорного противника в сложной местности и погодных условиях, требующих напряжения всех сил даже у хорошо оснащенных войск. Ужасная авантюра начинается. Русские определили время начала наступления, и к изумлению немцев подтянули дополнительные силы на противоположном берегу Волхова. Позднее в подобных ситуациях или при смене позиций никто уже не удивляется, когда из русских громкоговорителей несутся наименования номеров дивизий и даже называются фамилии их офицеров. И сегодня ветераны гадают, каким образом русским удавалось через передний край поименно обращаться к немецким солдатам, когда те, как раз, готовились пойти в баню. Пережившие войну солдаты постов перехвата, подслушивавшие телефонные разговоры, рассказывают истории, от которых волосы встают дыбом: о несоблюдении дисциплины переговоров немецкими командными инстанциями и о безалаберности, из-за чего вражеской разведке по телефонным линиям становились известны сроки, боевой состав, оснащенность оружием и результаты боевых операций. Теперь уже было совершенно безразлично, где могла образоваться утечка в системе связи. В ходе наступления 21-й пд момент внезапности больше не играл роли. Чистейшая случайность, что русские к этому времени и в этом месте не подтянули дополнительные силы для отражения атак. Тем не менее, атакующие неожиданно встретили сильное сопротивление. И лишь после того, как обер-лейтенант Паульс с несколькими солдатами врывается в хорошо укрепленный пункт Грузино, и пробивает себе дорогу к русскому пункту корректировки огня, находившемуся на чердаке, сопротивление оказывается сломленным. Успехи первых двух дней боев стоили дивизии потери 18 офицеров и 671 унтер-офицеров и рядового состава. Имеется лишь один путь доставки предметов снабжения к полкам 21-й дивизии. Но эта дорога скоро забивается транспортом и разбита настолько, что ее периодически закрывают для ремонта. Каждый килограмм муки, каждый ящик с боеприпасами, каждая канистра с бензином проделывают долгий и мучительный путь из Германии по железной дороге до Чудово, затем по шоссе в грузовых автомобилях, потом на баржах по Волхову вверх по течению и, наконец, на санях дальше к месту назначения. Поэтому доставка предметов снабжения сопровождается большими трудностями. На самоходных баржах выходят из строя двигатели, вконец разбитые дороги приходится преодолевать вьючным способом. Тем временем, сопротивление красноармейцев возрастает. К ним на подмогу подходят по-зимнему оснащенные новые части. Связь с соседней, 11-й пехотной дивизией, которая ведет бои по другую сторону Волхова, поддерживается с большим трудом. К тому же наступают сильные холода. Немногие уцелевшие дома в деревнях становятся целями русской артиллерии, чтобы немцы не могли их использовать для своего размещения. Солдаты вынуждены проводить ночи на улице при температуре минус 20 градусов. А противник становится все сильнее. Дважды ему удается отбить деревню Пчева. Все больше становится случаев обморожения. Русские же укрываются на своих оборонительных позициях в тулупах, ватных полушубках и валенках. Солдаты 21-й пд, сохраняя душевный подъем, продолжают свое наступление. Но вновь 15 офицеров и 447 унтер-офицеров и солдат выбыли из строя убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Одни батальоны расформировываются, остатки других восполняются новым личным составом. Будто сквозь стиснутые зубы рассказывает летописец 21-й пд о "скорее двояком впечатлении" этой операции: "Размеры потерь, а также измотанность подразделений, которые днем и ночью, в снег и ледяной холод противостояли врагу, затрудняли закрепление тактического успеха, а точнее, немедленное преследование противника". Это означает, что немцы, хотя и смогли заставить противника отступать, для дальнейшего продвижения сил больше не имели. После небольшой паузы наступление на север продолжается. Бои в лесу сменяются ночными сражениями, захватом населенных пунктов с уличными перестрелками и отражением контратак. Бои ведутся то в отрыве от основных сил, то в условиях круговой обороны. Орудия и автомобили опрокидываются на обледенелых, разъезженных дорогах, имеются потери в результате подрыва на минах. Постоянно ощущается нехватка боеприпасов и продовольствия, в автомобильных колоннах от шести до десяти машин выходит из строя. Лошади настолько измождены, что не в состоянии тащить даже пустые повозки. В конце концов, передовые силы выходят на расстояние прямой видимости к окраинам Волховстроя. Дивизия с боями прошла 100 километров. Верные своему долгу солдаты вынуждены на себе испытывать все тяготы 100-километрового ледяного пути, как следствие легкомысленных решений, принятых за чашкой чая в штаб-квартире фюрера. И вот приходит последнее и горькое разочарование: на заключительные 500 метров, отделяющие от взятия Волховстроя, сил уже больше не остается. Но совсем без триумфа эта ужасная авантюра не должна завершиться. Под прикрытием боевых разведывательных групп саперы незамеченными проникают через советскую линию обороны. Углубившись в тыл на десять километров, они взрывают полотно мурманской железной дороги, основной артерии снабжения красноармейцев под Ленинградом. Хотя это лишь символический акт, но он вызывает резонанс в мире. Солдаты 21-й дивизии измотаны до состояния полной апатии. Роты "перемолоты" и частично восполнены за счет выздоравливающих. Оружия и автомобилей не хватает, артиллерийские стволы выработали свой ресурс. Температура опускается до минус 40 градусов. Заканчивается середина декабря. До сих пор еще никто из авторов этой операции, сидящих в глубоком тылу в тепле и безопасности, не позаботился об обеспечении 21-й пд зимним обмундированием. Поэтому дивизия сама посылает весь наличный штат снабженцев на родину, в Эльблонг, для доставки зимних вещей, которые поступают солдатам в виде пожертвований от местных жителей. Хотя они и не могут конкурировать с обмундированием "славянских недочеловеков", тем не менее, их помощь очевидна. За несколько недель до этого русские уже перебросили солдат из полков, разбитых под Ленинградом, и рабочих недействующих заводов, воздушным путем и по льду Ладожского озера на участок фронта перед 11-й и 21-й пехотными дивизиями. Теперь, после того, как немцы безуспешно завершают свою авантюру под Тихвином отступлением с большими потерями по льду и снегу, генерал армии Мерецков может выдвинуть освободившиеся силы к Волхову. Таким образом, 191-я стрелковая дивизия русских появляется напротив фланга 21-й дивизии. И тут, в самое нужное время, следует приказ на отступление. Дивизия должна совершить отход в четыре этапа под кодовым наименованием операций: "Ледяная дорога 1 - ледяная дорога 4". Также, как до этого прорыв через Волхов к Волховстрою был военным успехом, так и данный отход является не менее важным мероприятием. Отступление - это самая мягкая оценка происходившего. Противник делает все для того, чтобы нанести немцам поражение. Немецкие батареи расходуют немыслимое количество боеприпасов, и под угрозой постоянного прорыва противника с флангов, благодаря сохранению чувства товарищества и дисциплины, солдатам 21-й дивизии удается осуществить планомерный отход. Русские пытаются отрезать части дивизии от моста через Волхов. Их атаки удается отразить. Под огнем преследователя и в сильнейший мороз последние группы отходят по льду реки на западный берег. У населенного пункта Кириши удается создать плацдарм, который позднее обретет крайне печальную славу. Ни одной единицы тяжелой техники, ни одного орудия не достается противнику. Ни одна из деревень не поджигается. Последние дома должны быть взорваны, чтобы не дать красноармейцам возможности какого-либо размещения. Но когда дивизия получает на это приказ, то его не доводят до подчиненных подразделений. Авантюра у Волховстроя завершена. Но авантюра с Тихвином стала сигналом к повороту, который начинает происходить в ходе боев за Ленинград. Вспомним: Тихвин должен был стать первым крупным пунктом на пути к Свири, той реки, что соединяет Онежское и Ладожское озера. Там стоят финские войска. Если немцам удастся на Свири соединиться с ними, то большая ловушка захлопнется. Тогда Ленинград будет полностью блокирован, тогда станет бесполезной также и ледяная дорога через Ладожское озеро. В этом господа за чаепитием у Гитлера быстро пришли к единому мнению. Чего не скажешь об их оценке возможностей сил своих и противника, состояния путей снабжения и времени проведения операции. Риттер фон Лееб предпочел бы вначале расширить восточную оконечность 15 километрового клина, который немцы вывели до берега Ладожского озера. Этот узкий клин будет позднее под наименованием "бутылочное горло" играть роль постоянного кризисного очага. Однако, удар по Тихвину - вопрос решенный, и немцы начинают наступление. Едва ли можно поверить тому, что немецкие войска, наступавшие на Тихвин, имели в своем распоряжении только карты масштаба 1:300.000. Если 1 сантиметр карты соответствует трем километрам местности, то как можно там ориентироваться командному составу? Единственная пригодная дорога проходит большей частью вдоль непролазных болот. Вестфальская 126-я пд, которая переправляется у Кузино через 250-метровый мост, уже на подходе к нему начинает понимать, что ее ожидает в скором времени. Автомобили с приготовленными частями сборного моста застревают на дорогах, которые из-за дождя и снега, становятся непроходимыми. Когда мост все-таки удается собрать и расчистить подходы к нему, бомбы, сброшенные со штурмовиков с красными звездами, повреждают его так, что он вновь закрывается для движения. А когда оно возобновляется, то оказывается, что дороги, ведущие на восток, искусно заминированы. Выясняется, что местность там настолько сильно заболочена, что даже танки не всегда в состоянии ее преодолеть. Штетинская 12-я танковая дивизия, помогающая 21-й пехотной дивизии преодолеть реку Оскуя, хотя и моторизована, тем не менее, передвигается со скоростью пешехода: пять километров в час. Боевая группа бранденбургской 8-й танковой дивизии оказывается не более быстроходной. Она может передвигаться лишь по единственной одноколейной железнодорожной насыпи. Если машина останавливается, то ее приходится сбрасывать под откос. В скором времени сотни из них скользят вниз по насыпи, многие бесследно исчезают в болоте. В дневнике дивизии есть запись о том, что при попытке обойти воронку от разрыва посреди лежневой дороги семь танков завязли в болоте. Других путей обхода не имеется. Продвижение прервано на целый день. Ничего удивительного в том, что солдаты каждый раз ликуют, когда им удается заполучить проходимую всюду обычную телегу. У населенного пункта Гряды целый участок лежневой насыпи вдруг осел под проходившей колонной. Солдаты оказываются по колено, а автомобили по самый кузов в грязи. Позднее, когда мороз достиг минус 35 градусов, мотоциклетный батальон 8-й танковой дивизии лишился сразу 30 мотоциклов с колясками и всех полевых кухонь. По существу, это составило каждое четвертое транспортное средство. Вновь из-за нехватки резервов начинается перетасовка подразделений. 8-ая танковая дивизия время от времени выделяет другим дивизиям в полном составе свои батальоны, роты, батареи. По нескольку дней держится температура свыше 30 градусов мороза. В истории 8-й тд Вернер Хаупт приводит слова командира 80-го артиллерийского полка подполковника фон Скотти: "Под орудиями разжигался небольшой костер, чтобы не замерзала тормозная жидкость при откате ствола во время стрельбы. Артиллеристы прятали затворы орудий в карманы курток поближе к теплому телу. Также поступали и с хлебом. Естественно наблюдались случаи массовых обморожений. Лишь 17 ноября, через месяц после начала наступления, наконец, поступает первая партия теплого обмундирования. Бои в таких условиях приводят к наиболее крупным потерям, причем число обмороженных намного превышает количество раненых. 29 ноября 1941 года 8-я тд докладывает о наличии боевого состава: 28 офицеров, 146 унтер-офицеров и 750 солдат. Полгода назад это число соответствовало полноценно укомплектованному батальону. Дивизия теперь считается "неспособной к ведению наступательных действий", а лишь "предназначенной для обороны". 70 процентов всех боевых машин выведены из строя. В конце концов, она объявляется "небоеготовой". Из ее остатков формируются строительные батальоны, боеспособные подразделения переподчиняются другим дивизиям или боевым группам. Так небольшую группу можно встретить спустя несколько дней в боях с красноармейцами, прорвавшимися на занятый немцами берег Волхова, другую группу во время лесных боев с партизанами, строительный батальон спустя три недели в огне Волховского сражения, о подготовке к которому советской 2-й Ударной армией немцы в конце года ничего не знали. Является ли судьба 8-й тд особым случаем? Ни в коей мере. 61-я пд из Кенигсберга отправляется к Тихвину также без зимнего оснащения. Когда она достигает цели и входит с боями в город, тот оказывается разрушенным в результате многодневных артиллерийских дуэлей и, частично сожженный, не способен дать какого-либо пристанища. Уже во время наступления начался массовый падеж лошадей, которые замерзали в грязи. Все большее число пулеметов отказывает во время стрельбы, затворы орудий замерзают, моторы больше не запускаются. Что означает в этих условиях взятие Тихвина? Что означают 20.000 красноармейцев, взятых в плен, 179 захваченных орудий, почти 100 уничтоженных танков? Сводка вермахта с триумфом сообщает, что штабу 4-й советской армии удалось избежать плена лишь ценою бегства, зато он оставил все автомобили и важные документы. Русские подтягивают новые силы и новую технику. А немцы не в состоянии закрепиться в развалинах Тихвина со своими погибшими, обмороженными и ранеными. 5 декабря температура достигает минус 35 градусов. Три дня спустя генерал-лейтенант Хеннике самовольно отдает приказ на отход. Он чувствует себя ответственным за жизнь оставшихся в живых. Фон Лееб приказ подтверждает. Снежная метель настигает саперов, которые подрывают склады с имуществом и боеприпасами, мосты и железнодорожные сооружения, создавая, тем самым, другим солдатам возможность для отхода. Взрывами уничтожаются также 42 орудия и 46 минометов, так как отсутствуют средства для их транспортировки. 190 выведенных из строя пулеметов и свыше 100 уничтоженных автомобилей остаются между развалинами домов. Ночью начинается отход. Зимнего обмундирования солдаты 61-й пд, по-прежнему, не имеют. Вернер Хаупт приводит следующие слова из дневника солдата, прикрывавшего отход войск: "От минус 35 до минус 40 градусов. Бешеная перестрелка с группами русских солдат, которые пробиваются через густые леса. Тяжелая батарея русских ведет огонь с западного направления. Вдобавок к этому обстрел из минометов". Солдаты пытаются во время пауз оборудовать убежища. Но в промерзшей земле невозможно окапаться. Преследователи не дают им передышки. Кто засыпает, тот замерзает. Нашлемники, щетина на щеках, ресницы и брови покрываются льдом. Когда же удается соорудить шалаш или разбить палатку, то солдаты тесно прижимаются в них друг к другу у маленьких костерков. Промерзшая древесина выделяет едкий дым, от которого делаются черными лица и слезятся глаза. О том, какого масштаба бесчинства вызывают бои при отступлении и преследовании, свидетельствует приведенный Иоахимом Хофманном документ 20-й мотопехотной дивизии, в котором говорится, что в середине декабря под Будогощью юго-западнее Тихвина были найдены 72 изувеченных трупа солдат 76-го пехотного полка, часть из которых в плен попала ранеными. Силезская 18-я мотопехотная дивизия также вынуждена начать обратный марш. Две роты 52-го полка выделены для прикрытия от преследующих по пятам красноармейцев. Ни один из солдат обеих рот не возвращается назад. Они не единственные отряды прикрытия, которые в эти дни навечно пропадают в снегах. Лишь изредка поступают скупые сообщения от групп или отдельных солдат, часами сдерживающих преследователей, и, в конце концов, погибающих в оружием в руках. Силезцы теряют за время Тихвинской авантюры, задохнувшейся в грязи, снегу и крови, почти 9000 солдат. Когда дивизия выходит к Волхову, ее боевой состав составляет 741 человек. Через десять дней транспортировки по железной дороге из Франции в леса Волхова прибывают в конце ноября первые батальоны вюртембергско-баденской 215-й пехотной дивизии. Они прямиком попадают из цивилизации в дикую глушь. Вместе с 20-й мотопехотной дивизией они должны прикрыть более 100 километров открытых флангов других дивизий, которые наступают на Тихвин, чтобы затем где-нибудь и как-нибудь за лесами, на Свири соединиться с финнами. О первом впечатлении, которое получают солдаты, когда товарные поезда тормозят у платформы Октябрьской железной дороги, повествует история 215-й пд: "Безотрадные дорожные условия, ледяной северо-восточный ветер с крупным колючим снегом, обледеневшие дороги, если они вообще имеются, или распознаваемы". В районе боевых действий температура опускается до минус 40 градусов, все воздействует, как бесконечно чуждое явление. Зимнего обмундирования нет. Скоро здесь также возникают случаи тяжелых обморожений. Почерневшие от мороза пальцы ног и ступни нуждаются в ампутации. И здесь также действуют разведгруппы, с которыми по несколько дней нет связи, с некоторыми - навсегда. Вдобавок к этому телефонный кабель, который рвется от холода и радиостанции, которые отказывают. Когда центральная тихвинская группа совершает отход вместе с 18-й мотопехотной дивизией и 61-й пд, когда противник намеревается атаковать, как легкую добычу измотанные отступлением полки, представляющие превосходную цель для штурмовиков с красными звездами, когда красноармейцы уже видят скатывающиеся с обледеневших дорог под откос автомобили и орудия, отступающие группы ходячих больных и раненых, транспортируемую поврежденную технику - тогда пробивает час 215-й пд. Ей удается предотвратить смертельный прорыв красных стрелковых дивизий и танковых бригад во фланг измотанным немецким дивизиям. Солдаты с трудом пробивают себе дорогу в полутораметровом снегу. Они постоянно подвергаются нападениям из густых лесов, в том числе и при поддержке танков, которые сибиряки ловко направляют в тыл отрядам прикрытия. Красноармейцы постоянно устраивают засады, особенно на последнем отрезке пути перед Грузино на Волхове. 2-й батальон 380 полка попадает в ловушку. 50 лошадей гибнут под огнем русских. 15 автомобилей остаются на дороге, между ними убитые и раненые. 10 солдат пропадают без вести. В истории 215-й пд приводится выдержка из дневника лейтенанта Хокенджоса из 380 полка: "Дорога была из-за воронок самым ужасным образом закупорена для движения. Опрокинутые повозки, убитые лошади. Под ними и между ними трупы около 30 ездовых. Отдельные лошади с глубокими ранами и опущенными головами стояли вокруг. Они, наверное, были самым потрясающим зрелищем в этой сцене. В отдалении нескольких метров взорвалась мина и подбросила в воздух орудие, которое собирались установить на позиции. Везде все трещало и гудело. Прибывали раненые, которым расстегивали китель и с которых снимали сапоги. Они умирали от холода. Рядом стояли солдаты, курили сигареты или жевали хлеб. И когда уж совсем сильно начинало грохотать, они шли на минутку в укрытие позади лошадей и автомобилей. Было ли это поразительным хладнокровием или омерзительным равнодушием?" Разумеется, это было равнодушие, вызванное полной измотанностью организма. Безучастность измученных людей, перегруженных морально и физически смертельно усталых от происходящего. Они воспринимали все, как сквозь сон и рефлекторно на все реагировали. Типичным для этого крайнего состояния является также и реакция юного лейтенанта, на которого страдающие лошади произвели более сильное впечатление, чем 30 убитых солдат. Животные не способны защищаться. Погибшие солдаты стали повседневным явлением. За три недели дивизия теряет 1143 солдата, из них свыше половины от обморожений. На них нет ничего, кроме "положенного" зимнего обмундирования: шинелей поверх летней одежды, нашлемников и легких перчаток. Температура колеблется от минус 25 до минус 40 градусов. В рождественский сочельник 1941 года оставшиеся в живых солдаты 215-й пд вновь оказываются на Волхове. В боевых донесениях дивизий, противостоящих 6-му гвардейскому стрелковому корпусу генерал-майор Гагена, постоянно сообщается о действиях снайперов. В войне, где определяющими факторами являются техника и массированное применение войск, такие сообщения, на первый взгляд, кажутся совершенно необычными. В чем причина этого? Тому, кто пытается укрыться от артиллерийского или минометного огня, кажется, что он находится под огромным молотом, который непрерывно наносит удары сверху. Это, как в лотерее: попадет ли молот в цель с первого удара, либо это будет следующий удар, либо вообще не попадет? Похожая картина во время обстрела из пулемета или другого стрелкового оружия. Вопрос в том, достанется ли тебе одна из пуль? Ты постоянно во власти случая или судьбы. По-другому, дело обстоит с тем, кто является целью снайпера. Если ты сразу же не становишься жертвой первого выстрела, то тебя пронизывает мысль - он целит в тебя! Конечно, и в рукопашном бою противник сражается конкретно с тобой, но ты, по крайней мере, знаешь, кто тебе угрожает, откуда и чем. Являясь целью снайпера, ты осознаешь лишь одно: только в укрытие, голову вниз, распластаться. Ну, а если снайпер прячется в лесу? Если он способен быть везде и одновременно нигде. Если огонь из винтовок, автоматов и пулеметов сливается в один общий выстрел, если ты не знаешь, нацелен ли ствол снайперской винтовки на тебя сверху, снизу, слева, справа? Тот, кого охватывает паника, погибает. Ты должен сохранять спокойствие, даже если у тебя внутри все дрожит. Опытные солдаты 132-й пд стараются втолковать это прибывшему молодому пополнению, когда по окопам разносится весть, что русские под Гайтолово используют десятки снайперов. Находившаяся в упадке немецкая оптическая промышленность обрадовалась, когда Красная Армия выдала ей на многие годы заказ на поставку оптических приборов и полевых биноклей. Она должна была даже разработать сменный механизм для прицелов марки "РЕ", который затем с большим успехом использовался против самих немцев. Таким образом, оказалось, что к началу похода на Россию одному немецкому снайперу противостояли 20 русских. У самих немцев было крайне мало пристрелянных снайперских винтовок, и они вынуждены были использовать захваченное трофейное оружие. С первых дней немцы стали терять от огня снайперов огромное число командиров. Русские целенаправленно стреляют по всем немцам с "тонкими ногами": это офицеры в своих узких сапогах для верховой езды. А также ведут огонь по всем, кто носит петлички, нашивки, эмблемы на фуражках, воротничках и погонах. Последним решающим аргументом в пользу массовой подготовки специалистов стал опыт финско-русской войны. Меткими смертельными попаданиями финны выбивали командный состав русских, сея при этом панику. Теперь и русские этому научились, ведя снайперский огонь против пулеметных и орудийных расчетов, связистов и командиров танков, когда те высовывались из люка башни. У немцев к началу войны такую великолепную подготовку имели лишь солдаты 800-го отряда особого назначения, позднее преобразованного в "дивизию Бранденбург", проявившие себя в минно-взрывных и диверсионных операциях, в том числе в ходе наступления группы армий "Север". Теперь немцы стараются наверстать упущенное. В то время, как у русских стрелковую элиту составляют большей частью сибиряки, на Западе таких же специалистов называют "канадцами Востока". Поскольку те, точно также с юности умеют обращаться с охотничьим оружием, обладают бесконечным терпением в поисках цели, и, сидя в засаде, также великолепно ориентируются на местности и стойко переносят суровый климат. Поэтому немцы вспомнили о тирольских стрелках, которые подобные качества приобретали, охотясь в горах. Немцы во всех стрелковых частях выискивают для подготовки наиболее одаренных пехотинцев. На службе те освобождены от несения нарядов и получают дополнительный паек. Приказом запрещено пользоваться их оружием, в том числе для обучения других стрелков и проведения стрельб. Один немецкий снайпер за короткий промежуток времени уничтожает в бою 38 красноармейцев, прикрывая отход своих войск. После удачной контратаки это наглядно подтверждается. А ефрейтор Фридрих Пейн из 227 егерского полка добивается всего за день 18 февраля 1945 года двадцати попаданий, почти все в командный состав противника. Позднее, за 200 в общей сложности попаданий, он получает рыцарский крест. Снайперы, которым не удается избежать плена, срывают свои нарукавные знаки и закапывают футляры с оптическим прицелом, так как русские таких специалистов расстреливают на месте. Таким образом, из слепой мести рожается еще один ритуал войны. Говоря о русских снайперах, необходимо вспомнить о женщинах, входивших в их число. На Ленинградском и Волховском фронтах 32.000 женщин используются в качестве медсестер. Почти половину всего медицинского персонала Красной Армии составляют женщины. Тысячи служат зенитчицами и телефонистками. Но самое крепкое ядро женщин в военной форме составляют снайперы. Они воюют от Крайнего Севера до Кавказа. Людмила Павличенко имеет на счету 300 попаданий, двадцатилетняя Либо Руго - 242, Тари Вутчинник - 155, Екатерина Жданова - 155, Лиза Миронова - 100. Список большой. У мужчин число успехов такое же высокое. Это свидетельствует, как о мастерстве снайперов и снайперш, так и о беззаботности их жертв, которые осознавали опасность для своей жизни не в ходе боевой учебы, а когда было уже слишком поздно. Немецкая пропаганда негодует по поводу "трусливой партизанщины" и разжигает ненависть там, где важнее было бы качественное обучение тому, как уберечься от гибели. Тогда было много глупцов, которые пытались внушить себе и другим, что войны могут вестись методами рыцарских поединков. Кто был когда-нибудь целью снайпера, тот с большой неохотой вспоминает тихий звук "пиш", с которым в полусантиметре от его носа отлетает от дерева кусок коры. Немцы предотвратили окружение "Бутылочного горла" (так они называли Шлиссельбурско-Синявинский выступ - Ю.Л.), но тем самым похоронили планы по завоеванию измученного города. Поэтому они не радуются своему оборонительному успеху. Только лишь в Первом Ладожском сражении (27.8-2.10.1942 г. - Ю.Л) они израсходовали свыше 40.000 тонн боеприпасов и потеряли 25.000 человек. И когда в конце 1942 года в 18-й армии подвели итоги, то потери за год достигли 120.000 солдат убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Благодаря высадке десанта советским войскам вновь удалось создать плацдарм в районе Дубровки на берегу, занятом немцами. С него русские намеревались наступать навстречу корпусу генерала Гагена, когда тот прорвал немецкую линию обороны у Гайтолово. Теперь плацдарм выпирает в "Бутылочном горле", как грозный кулак. Немцам почти удается его уничтожить. Но в этот момент со стороны Ленинграда их накрывает огонь тяжелой артиллерии такой силы, что они вновь вынуждены отойти на исходные позиции. В конце концов, 28-й егерской дивизии удается локализовать этот участок. Но угроза, которая не оставляла в покое генерала Роберта Лоха, не устранена. Успехи боев под Гайтолово немцами уже забыты. Хотя капитан Фриц Шмидт, захвативший этот населенный пункт, носит теперь железный крест, его 132-я пехотная дивизия в боевых сводках больше не упоминается. В ротах лишь изредка можно встретить старые лица. Дивизия, которая уже под Севастополем в боях за форты "батарея Шишкова", "Бастион" и "Максим Горький" потеряла много людей, теперь обескровлена. Русские не оставляют осаждавшие немецкие войска в покое: под Ораниенбаумом, у Кронштадтской бухты, где они сразу после появления немцев под Ленинградом, смогли создать вытянутый по форме плацдарм, защищенный огнем крупнокалиберной корабельной артиллерии Кронштадта и Ленинграда. Также под Киришами на реке Волхов им не дают передышки, у Колпино и в устье реки Тосна при впадении в Неву. Точно также под Новгородом на озере Ильмень и на южном фланге группы армий "Север", на узком плацдарме, ведущем к семи немецким дивизиям, окруженным под Демянском. Несколько из этих дивизий Кюхлер (командующий группой армий "Север" Ю.Л.)) мог бы хорошо использовать под Ленинградом. Конечно, они сковывают силы русских, но теперь они и сами скованы. Для 18-й армии больше не существует вопроса: будет ли противник еще раз пытаться овладеть районом "Бутылочного горла" с целью облегчения положения Ленинграда. Вопрос сейчас остается лишь один: когда это произойдет? Солдаты 18-й армии больше не являются активными действующими лицами. Теперь они могут лишь только отвечать на действия другой стороны. Им не удалось прервать поставки американских военных грузов, которые осуществлялись морем, несмотря на смертельную угрозу немецких подводных лодок, а затем перебрасывались ежесуточно в южном направлении. Им не удалось соединиться с финнами на реке Свирь и полностью накинуть удавку на Ленинград. Украинец Андрей Жданов, известный партийный руководитель Ленинграда, заядлый курильщик в свои 50 лет, про которого ходят темные слухи, наконец, добился того, что Сталин его услышал. В начале декабря 1942 года командующий Волховским фронтом генерал армии Кирилл Мерецков и командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Леонид Говоров получают задачу отбить "горло от бутылки", и, тем самым, навсегда освободиться от удушающей хватки немцев. Признаки подготовки к крупной операции не остались для немцев незамеченными, хотя русские по привычке перебрасывали солдат большей частью ночью и в закрытых вагонах, а орудия и танки маскировали под стога с сеном. Немцам ничего не остается, как только ждать. К 12 января 1943 года русские установили на позициях 4500 орудий. В тот же день они открыли огонь из всех стволов. 18 января 1943 года незадолго до полуночи диктор московского радио, наконец, смог передать долгожданное сообщение: "Войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились, и, таким образом, блокада Ленинграда была ликвидирована". Георгий Жуков, которому в этот день было присвоено звание Маршала Советского Союза, был очевидцем того, как встретились обе советские наступательные группировки в "бутылочном горле". "Царило неописуемое ликование", пишет он, "Планы Гитлера задушить Ленинград голодом потерпели крах". Жуков считает прорыв блокады "самым большим событием зимы 1942-43 годов. Для него Ленинград важнее Сталинграда, в котором через две недели капитулируют остатки 6-й немецкой армии. Символическая сила города на Неве, которую признает Гитлер, для Жукова тоже имеет значение. Три недели спустя в Ленинграде к развалинам Финляндского вокзала подошел поезд номер 1108, преодолевший путь от Волховстроя до Шлиссельбурга. Два часа спустя оттуда отправляется поезд номер 719. Но битва за Ленинград будет продолжаться еще долго. Заместитель Мерецкова генерал Иван Федюнинский получает тяжелое ранение 20 января в результате минометного обстрела, начальник бронетанковой службы Ленинградского фронта генерал Н.А. Болтников погибает. Лишь в середине 1943 года в город поступают первые посылки американского продовольствия. Теперь и он подключен к "мурманскому котлу". Генерал Говоров заявляет, что самое худшее уже позади, тем не менее, призывает к дальнейшему выполнению долга. На ленинградском спортивном стадионе впервые с начала войны вновь проводится футбольный матч. На вопрос о том, что произошло в дни от начала огневого вала до известия о прорыве блокады, можно получить быстрый ответ. Случилось то, о чем уже шла речь в письме генерала Лоха. Советская 67-я армия с западного направления со стороны Ленинграда, вновь сформированная 2-я Ударная армия с востока, 55-я стрелковая бригада по льду Ладожского озера и с тыла партизанские отряды Ленинградского фронта вооруженные дополнительно 2000 винтовками и 700 пулеметами смяли уязвимые позиции "бутылочного горла". Формула, которой, конечно, не объяснить страданий огромного количества молодых немцев и русских. Любой фенрих (кандидат в офицеры - Ю.Л.) мог бы заранее предсказать произошедшее, только взглянув на расстановку сил и положение сторон. Один из генералов задолго до этого в письменной форме уже предупреждал своего командующего о возможных последствиях. Гитлер играл ва-банк. К тому времени, как русские 12 января перейдут в наступление, они уже многое наметили, намного больше, чем овладение Шлиссельбургом или полоской топкой земли вдоль берега Ладоги. Это ведь только уязвимая тонкая нить снабжения с Ленинградом, находящаяся под непрерывным обстрелом. Русские намерены, поэтому не только разорвать кольцо вокруг Ленинграда, они хотят освободить от немцев значительную часть, а Ленинград полностью вывести из зоны опасного воздействия неприятеля. Гитлер не хочет этого допустить. Но ничего кроме времени ему не удается выиграть. Как и в 1941 году, когда ленинградцы в боях за железнодорожный узел Мгу искали для своего города спасения в сопротивлении, так и теперь, в 1943 году они возлагали надежды, что с взятием Мги последует и его освобождение от блокады. Начинается для них все хорошо. Немцы не могут устоять перед массированными атаками на обоих флангах "бутылочного горла". Только у Мерецкова во 2-й Ударной армии на каждый километр фронта приходится по 160 орудий. Это означает, что после открытия мощного огня за короткое время в щепки разбиты немецкие блиндажи, засыпаны окопы, сровнены с землей пулеметные гнезда. Лишь окаменевшая на морозе земля не позволяет сравнять все укрытия. Немцы пытаются всеми силами удержать позиции. Заградительный огонь их артиллерии попадает в гущу наступающего противника и усиливает ужас происходящего. Давно уже смешались звуки одиночных выстрелов и разрывов. Барабанные перепонки дрожат, давление воздуха в результате взрывов лишает дыхания. Из кусков земли и снежной пыли вырастает густая завеса. Дороги и ориентиры на местности теряют свои очертания. Все большее число мертвых лежит вокруг, первую помощь оказать раненым можно лишь, рискуя собственной жизнью. Связные носятся как угорелые в этом хаосе, пропадая без вести навсегда. Проводные линии связи разнесены в клочья, аккумуляторные батареи радиостанций, вынесенные радистами из блиндажей, отказывают на морозе. Первые красноармейцы уже прорываются через проволочные и минные заграждения, возникают рукопашные схватки. С обеих сторон наружу вырывается агрессия, порожденная смертельным страхом, безудержным гневом и печалью о погибших товарищах. Люди неистовствуют, теряя самообладание. Спустя четыре дня после начала русского наступления немецкие полки, находившиеся у Ладожского озера, обескровлены и отрезаны от основных сил. Они лишились почти всех материальных резервов. Один из восточно-прусских батальонов вместе с подразделениями, отколовшимися от других частей, прочно стоит у рабочего поселка номер 8, преграждая путь наступающим красноармейцам. Некоторые командиры дивизий 2-й Ударной армии за несколько недель до наступления после тщательной рекогносцировки противостоящих немецких позиций начали в своем тылу оборудовать подобные сооружения, постоянно отрабатывая со своими солдатами каждую фазу предстоящих операций. Поэтому после двухчасового ураганного огня они атакуют хорошо знакомую им местность. Русские танки, после того, как ураганный огонь переносится вглубь, начинают движение параллельно остаткам немецких позиций, держа противника под огнем, пока красноармейцам не удается ворваться туда. Несмотря на это, солдатам 1-й пехотной дивизии, по-прежнему, удается сдерживать советские штурмовые отряды и отбрасывать танки на исходные позиции. Подполковнику Венглеру со своим 366 полком и приданным саперным батальоном удается сдерживать целый день одну из атакующих дивизий противника. В конце концов, русские прорывают фронт по ширине 12 километров. Они вклиниваются, кроме того, в стык 227-й пехотной дивизии по обеим сторонам Гайтолово. Также и с запада они наступают через Неву. Десяти батальонам удается прорваться у Марьино южнее Шлиссельбурга и в районе Городка. Потери их ужасны. Лед Невы густо покрыт телами убитых, которые кучами лежат друг на друге. В местах прорыва саперы 67-й армии вынуждены оттаскивать трупы в сторону прежде, чем начать строить первые переправы для танков и орудий. Одна из танковых бригад прорывается с запада, другая с востока. Они встречаются севернее Поселка номер 5. Вестфальская 227-я дивизия и части ганноверской 96-й дивизии оказываются отрезанными. 11-я пехотная дивизия получает приказ на переброску из района Волхова на угрожаемый северный участок фронта. Она сохранила лишь 40 процентов маневренности. Транспортные средства отсутствуют. Челночным порядком солдаты перебрасываются вперед. И удается то, на что не рассчитывали ни русские, ни немцы: окруженные на побережье Ладожского озера немецкие части прорываются. 6000 солдат пробиваются у Поселка номер 6 через русский "замок". 2000 раненых уносят они с собой. Прорыв удается также и тем, кто обороняет Поселок номер 8. Многие юноши, прибывшие из резерва, узнали войну так, как им ее никто не мог изобразить: ни в учебных подразделениях, ни военные корреспонденты из киножурнала "Дойче вохеншау", ни один газетный журналист. Они видели своих умирающих друзей, изувеченных, уже мало напоминающих людей, покрытых осыпавшейся на них землей. Пропагандой это называлось героической смертью. Они смотрели в дуло автоматов, направленных на них и не могли сдержать злобы, которая их охватывала, когда под их выстрелами из карабинов, ударами штыков, саперных лопаток и от разрывов ручных гранат замертво падали красноармейцы - их ровесники, на которых они в слепом отчаянии возлагали вину за все свои мучения. Никто не поможет им выдержать картину кровавой каши из людей, никто не утешит их, когда они будут слышать крики умирающих. И ни у кого нет, ни сил, ни времени, чтобы задуматься над тем, что юноши с советскими звездами, которые были объявлены их врагами, переживают то же самое, таким же образом и с тем же ужасом. Те же из немцев, кто выживал после таких встреч со смертью, награждались после 15 дней ближних боев бронзовым знаком за участие в рукопашном бою, после 30 дней - серебряным, после 50 - золотым. Рядовой состав в среднем мог рассчитывать на четыре недели участия в наиболее ожесточенных боях. После этого, по опыту, солдат либо погибал, либо был ранен, или пропадал без вести. Командиру взвода на это отводилась неделя, командиру роты - три недели, командиру батальона - месяц. Рюдигер Оверманн в своих исследованиях "Немецкие военные потери во Второй мировой войне" указывает, что на Восточном фронте в те годы за каждую неделю погибало больше дивизии солдат (в период завершающих боев в 1945 году ежедневно гибло около 10.000 человек). Удивительно, что, тем не менее, 538 человек были награждены золотым знаком за рукопашный бой. Из числа тех, кто награждался этим знаком, 19 процентов составляли - солдаты, 56 процентов - унтер-офицеры и 25 процентов - офицеры. Золотой знак, как отличие за храбрость, был наиболее редко выдаваемой наградой в истории Второй мировой войны. Часто вместе с Золотым знаком военнослужащий награждался и Немецким крестом в золоте, который соотечественники с дружелюбным юмором именовали "яичницей-глазуньей" или "партийным значком для слабовидящих". Кавалеры знака за рукопашный бой, независимо от его степени, пользовались во фронтовых частях большим уважением. Сам же знак для солдат был в большей степени зловещим символом: с одной стороны награжденными восхищались за их хладнокровие и осмотрительность, с другой стороны они считались людьми, кому выпало наибольшее счастье уцелеть. Поскольку многие солдаты сами уже прошли через рукопашные схватки, то смогли оценить, какой неслыханной душевной нагрузке подвергались участники таких боев, сражаясь один на один, и как давил на них этот груз в последующем. ... разбитые ниши в окопах, напичканную осколками обваловку пулеметных гнезд, зияющие дырами блиндажи, засыпанные ходы сообщений.. Навьюченность до предела стрелковым оружием, ручными гранатами, ящиками с боеприпасами и патронными лентами, каской, перепачканными грязью перевязочными средствами? И на фоне всех опустошений картина, изображающая безмолвно застывших, погибших солдат. Перепачканные грязью лица, рты с бледно-серыми губами, пальцы, по-прежнему сжимавшие приклад винтовки, пистолет, ручную гранату, нож. Между ними другие солдаты, ушедшие в небытие, как будто спящие мертвым сном с полуоткрытыми пустыми глазами. Везде красные капли и ручейки крови на белесой коже, окрашенная в розовый цвет застывшая улыбка. А между мертвых тел, упавших друг на друга, слышны стоны раненых. Вдруг крики и судорожное дыхание лежащих друг на друге тех, кто атаковал, и кто оборонялся, сменяются тишиной. Лишь время от времени поблизости слышен выстрел из винтовки или разрыв снаряда. Где-то, совсем вдали, рокочет артиллерия. Те, кто остался в живых, сидят на корточках, пристально всматриваются вдаль широко открытыми глазами, лица их застыли. Они не в силах произнести ни слова. А затем густой снегопад, покрывающий всю эту сцену, как будто саваном. Все это пережили также и те, кто не получил знаков отличий. Но всем им вновь предстояло идти через этот ад. Заслужить знак за рукопашный бой, действительно, было непросто. 6000 немцам, вышедшим вместе с 2000 ранеными к своим позициям при прорыве из котла у берега Ладожского озера, не остается времени на отдых или на то, чтобы вообще придти в себя. Каждый, кто способен нести оружие или ящик с боеприпасами, вскоре вновь оказывался на участке обороны перед Кировской железнодорожной линией и у линии электропередач. Сразу после того, как русским через неделю боев удастся захватить десятикилометровую полосу болотистой местности у Ладожского озера, едва они успевают доложить о своем триумфе, о том, что удалось, наконец, установить сухопутное сообщение с Ленинградом, они начнут концентрировать свой наступательный порыв на Синявинских высотах в ожидании дальнейших побед. Они представляют собою песчаный выступ не более 50 метров высотой, через который из Мги на север ведет дорога, и, который, имея плоские очертания, является полосой обеспечения до Ладожского озера и тыловым районом до Мги. Само Синявино является населенным пунктом, протянувшимся вдоль дороги в виде разрушенных домов. Гитлер с одной стороны приказал, как вспомогательное средство против дальнейших русских атак, оборудовать в районе Луги и в более глубоком тылу опорные пункты. С другой стороны, он хочет проводить против Ленинграда новые операции "с применением новейшего наступательного оружия", как он это во всеуслышание объявляет. Но это абсурдное намерение не может быть единственной причиной, чтобы остановить русских на Синявинских высотах. Конечно, холмистая гряда является исключительно важным заслоном перед Мгой во время больших операций Действительно, в больших штабах речь идет о том, чтобы создавать позиции, превосходящие предыдущие. Верховный главнокомандующий имеет гибельные заблуждения. Все это знают, но никто об этом не говорит вслух. Сегодня "второстепенный театр военных действий", завтра "применение новейших видов наступательного оружия" - кто может это принимать всерьез? Пропасть между "хотеть" и "мочь" увеличивается с каждым днем. Гибель "сталинградской армии" заслоняет все. Свыше 200.000 солдат гибнут, 22 дивизии. Только во время доставки предметов снабжения для оказавшихся в котле, немцы лишились из-за погодных зимних условий и обстрелов почти 500 транспортных самолетов и 1000 человек летного состава. Название Синявино было незнакомо большинству солдат. Но теперь оно прочно оседает в памяти. На участке в 2,5 километров по фронту люди Говорова и Мерецкова наступают на этот оборонительный выступ под Мгой течение десяти дней силами 35 батальонов, используя танковые соединения и массированную воздушную поддержку. Американский журналист Солсбери описывает Говорова, как бледного, круглолицего человека сорока шести лет, с проседью в волосах и аккуратными усиками. Он артиллерист, перебежавший со своей батареей в вихрях гражданской войны от белого адмирала Колчака на сторону Красной Армии. Ему удается выстоять в период сталинских чисток, несмотря на обвинения со стороны все более агрессивного НКВД относительно его участия в колчаковском движении. В 1941 году Берия все-таки намерен привлечь его к ответственности, как и многих других офицеров. Заступничество со стороны президента Калинина и маршала Тимошенко уберегают его от казни. О Тимошенко один из офицеров рейхсвера, сопровождавший того в поездке по Германии в 1931 году, говорит следующее: "Нормальный человек, откровенный образ солдата, с присущими ему чертами рыцарства и войскового товарищества". Патриотизм Говорова, его военная закалка и моральная стойкость, которые помогли ему отличиться, будучи командующим 5-й армией под Москвой, не способны преодолеть комплекса подозрительности у Сталина. И он не единственный генерал Красной Армии, который это ощущает на себе. Будущий маршал Константин Рокоссовский в начале войны был выпущен из тюрьмы и сразу же вынужден был вставить зубы, которых лишился в ходе допросов. Мерецкову лишь чудом удалось выдержать беспредел чисток, инициированных его Верховным Главнокомандующим. Ему сейчас 40 лет. Это светловолосый, полный мужчина с пухлыми губами и холодными серыми глазами на широком лице славянского типа. Он тоже один из верноподданных. Он был военным советником во время гражданской войны в Испании, командовал войсками во время финско-русской войны, и за два года до начала войны с Германией возглавил Ленинградский военный округ. Он очень хорошо знает этот обширный регион. Красноармейцы считают его спасителем Тихвина, так как он был во главе тех, кто оказывал сопротивление немцам. В глазах Власова Мерецков не более чем "дилетант". Один из офицеров рейхсвера, встречавшихся с будущим маршалов в начале тридцатых годов, дает ему такую характеристику: "Типичный крестьянин, имеющий сонный вид. Человек, не вызывающий особого доверия. Но, в вопросах тактики и по конкретным направлениям подготовлен хорошо". В конце 1943 года мы вновь встречаем 21-ую пд, которая кошмарным образом и совершенно напрасно была обескровлена под Киришами. Сейчас, под Синявино, она вместе с другими дивизиями препятствует продвижению русских на Мгу. Вначале в бой вводится один из ее батальонов, на следующий день - другой, а затем саперный батальон. Опытные солдаты уже давно подметили, что в этой войне, в который уже раз не удается вести боевые действия с заранее подготовленных позиций и в составе своих родных частей. В результате саперы в неравном бою при температуре минус 28 градусов теряют больше половины своего боевого состава. Фон Альмайер-Бек, взвешенно и обстоятельно описывающий исторический путь своей 21-й пд, правдоподобно объясняет, почему 2-я Ударная армия, обладавшая большим превосходством в боевой технике, считает положение немцев безнадежным, и почему тем, все-таки, удается использовать шанс для исправления ситуации. Дивизии и танковые бригады русских рассчитывают на массированный огонь орудий, на знание поля боя, на свою возросшую способность точнее и на большую глубину поражать батареи и командные пункты противника в его тылу. Уверенность в победе подкрепляется действиями штурмовой авиации, которая все чаще наносит удары по переднему краю немецкой обороны и по его коммуникациям. Немцы чрезмерно полагаются на свой боевой опыт. Но Альмайер-Бек знает: "К большим сражениям нельзя привыкнуть". Часть офицеров стала ими на фронте, и среди них, к примеру, командуют батальонами те, кому едва за тридцать, те, кто с оставшимися опытными обер-ефрейторами и командирами отделений поддерживают боевой дух солдат. Они знают, что сейчас находятся не на образовавшемся плацдарме, как под Киришами, а, действительно, на самом кризисном участке фронта. Кроме того, после не состоявшегося наступления Манштейна, в "бутылочном горле" осталось много крупнокалиберной артиллерии. В наличии имеется достаточное количество боеприпасов, хорошо организован также и их подвоз. Так или иначе, основная нагрузка легла вновь на пехотинцев, когда 2-ая Ударная армия бросилась на штурм Синявинских высот после часовой артиллерийской подготовки и при поддержке штурмовой авиации. Боевые донесения и свидетельства очевидцев, относящиеся ко времени 2-го Ладожского сражения, скупы. Что же все-таки, в действительности, означает такое слово, как "вклинение"? То, что промерзшие болота, занесенные снегом поля, мелкий лес и кустарник начинают роиться от прыгающих, бегущих, ползущих фигур, которые посылают очереди или погружают штыки во все, что их окружает: в любое укрытие, любую землянку, воронку, земляной вал, вход в бункер. Что означают слова: "отражена атака" и "контрудар"? То, что в единый гул сливаются хриплые крики, судорожное дыхание и стоны дерущихся в рукопашной схватке. Раздаются хлесткие звуки выстрелов снарядов, гулкие хлопки минометов и видны белые следы от полета мин, слышен звук "Уф", с которым снаряды падают в снег или болото, звонкий шлепок от попадания осколков в дерево и землю. Все это результат индивидуального восприятия боя, конца которому не видно. Над всем этим царит скрежет, клокот разрывающихся артиллерийских снарядов, окаймляющих район боевых действий, воют моторы штурмовиков, проскальзывающих, как тени на бреющем полете над лесными полянами и атакующих оборонительные огневые точки. У каждого в памяти откладываются, как фотоснимки, моменты боя: "Жест, которым ощупывает пулеметчик, первый номер, свое оружие, прежде чем его согнутый указательный палец нажмет на спусковой крючок. Усталое движение, которым он сдвигает назад стальной шлем, чтобы вытереть пот с лица, застилающий глаза. Тяжелый шаг, спешащего на подмогу подкрепления, которое идет по еще теплым телам погибших, по доскам для укрепления стенок окопов, которые блестят ярко-красным цветом, как будто покрыты лаком. Ярость на лице ефрейтора, пытающегося прикрепить кумулятивный заряд на моторный отсек танка Т 34. У него перехватывает дыхание, когда он видит, как рука командира танка открывает башенный люк, и ствол его пистолета медленно направляется на ефрейтора. Неудивительно, что ветераны предпочитают молчать, когда их просят рассказать об этом. Для того чтобы это описать не хватит слов. Солдаты, которые сейчас закапываются в песчаную почву под Синявино, не в состоянии думать о том, какую судьбу им следует выбрать. Они должны защищать свою жизнь. В эти дни Красная Армия пытается уничтожить немецкие войска, окруженные под Демянском на южном фланге группы армий "Север" южнее озера Ильмень, чтобы высвободить силы для удара в тыл 18-й армии под Ленинградом. Кюхлер за шесть недель до этого вынужден был перебросить из-под Ленинграда в район Демянска три дивизии. Он должен был укрепить пробитый узкий коридор, который ведет к 100.000 окруженным немцам, своего рода, "просеку Эрика" (как в боях в Волховских лесах, когда наши войска пробили коридор для помощи, находившейся в окружении 2-й Ударной армии - Ю.Л.) теперь в "бутылочном горле" не достает трех дивизий. Но опасность того, что русские перекроют под Демянском эту единственную жизненно важную коммуникацию, с каждым днем возрастает, и поэтому речь сейчас идет о смелой операции. Гитлер, наконец, согласился на отход семи дивизий из-под Демянска. Он уже больше не мечтает о том, чтобы отсюда начать наступление на Москву. Приказ гласит: в течение 70 дней покинуть район под Демянском площадью 100 квадратных километров. Немецкие штабы, знающие непредсказуемость своего Верховного Главнокомандующего, заранее подготовили соответствующие планы. Благодаря этой предусмотрительности и маневренности частей прикрытия, противостоящих наступающему противнику, который рассчитывал на легкую победу, удалось вырваться из котла под Демянском уже через 10 дней, при этом без единой кризисной ситуации. Но ни надежды русских на маленький Сталинград, ни ожидания Кюхлера, наконец, получить дополнительные силы, не оправдались. Маршал Жуков видит это по-другому. В своих "Воспоминаниях и размышлениях" он говорит об "уничтожении противника в районе Демянска". Он все это сам хорошо знает, но верный партийному долгу, предпочитает в искаженном свете представить умелый маневр немцев, и тем самым, умаляет заслуги Красной Армии. Русские между тем стали более бережно относиться к солдатам, составляющим основу боевых подразделений. Они учатся концентрировать силы, вместо того, чтобы, как и раньше, распылять их в ходе непрерывных атак небольшими подразделениями. Теперь им важнее не частный успех, а конечный результат. Есть ли у них причина выставлять противника в таком мрачном свете, как делает это Жуков? Когда идеологи берут верх над историками, то правда отходит на второй план. Немецкие солдаты, которым зачастую приходилось спасаться паническим бегство, не могут подчас сдержать вымученной улыбки, читая в сводках вермахта о "планомерном отходе". Немцы оставляют кладбища. Могилы 10.000 погибших солдат сравниваются русскими с землей, кресты и деревянные ограды сжигаются. Об останках русских, погребенных под снегом и в воронках, безымянных останках немцев почти полвека никто уже не заботится. Трясина засасывает их все глубже, трава закрывает их от посторонних глаз, корни берез и ольхи переплетаются вокруг их костей. Лишь лесной бродяга, рабочий на лесозаготовках, старый крестьянин сооружают для очередного найденного из 140.000 погибших под Демянском пристойную могилу. Лишь сегодня возвращается достойное обращение с теми, кто не был виновен в развязывании войны. Сегодня, спустя 50 лет после войны, прослеживаем мы в телевизионных сообщениях, работу поисковых отрядов, которые находят в болотах и лесах бывшего Демянского котла между ржавыми минами кости и черепа, пробитые каски и оружие русских и немцев. А как сегодня выглядит Синявино? Старым ветеранам бросается в глаза схожесть с полями сражений под Верденом в 1-ую мировую войну. Нет смысла искать сегодня село Синявино. Местность полностью заросла лесом. Исчезли также и развалины всех восьми Рабочих поселков. Останки около 80.000 погибших, обнаруженных в сровненных с землей и частично разграбленных немецких дивизионных кладбищах, перезахораниваются сегодня у разрушенной церкви в деревне Сологубовка на сборном кладбище, которое удалось создать благодаря неустанной деятельности Народного Союза Германии по уходу за воинскими захоронениями. Но есть ли у нас, немцев, сегодня причина упрекать других в равнодушном отношении к мертвым? Да, Лев Копелев честно и точно описал, как красногвардейцы устраивали привал на замерзших трупах немецких солдат, или, как аллея немецких мертвецов, воткнутых попеременно головами или ногами в снежный наст, окаймляла путь наступления русских. Но разве нет также и в известной книге Карреля "Операция Барбаросса" фотоснимка расплющенного тела мертвого русского солдата на утонувшей в грязи дороге, которую преодолевает немецкий мотоцикл с коляской? И разве не было после неудачных советских атак груды трупов в болотных воронках, через которые срезали себе путь немецкие посыльные и подносчики снарядов и продовольствия? А единственные в своем роде заграждения в траншеях, снежных заборах из убитых и закоченевших на морозе красноармейцев? Кто из немецких солдат, воевавших в районе Невы, Погостья, Волхова не помнит своеобразных указателей в минных проходах из частично уже превратившихся в скелеты мертвых красноармейцев, по которым ориентировались саперы-подрывники, посты наблюдения и подслушивания, боевые разведгруппы и дозоры? То, что сегодня видится кощунственным, тогда являлось результатом огрубления чувств, как необходимая для самовыживания защита от более глубоких ощущений. Такой была реакция на длительное восприятие ужаса...